***
Его гнали отовсюду вежливым, но безаппеляционным равнодушием. На него смотрели с изумленно насмешливым скепсисом. Его манера держаться вызывала глухие, из рук вон плохо спрятанные ухмылки. Брошенное им невзначай слово оказывало действие, подобное осколкам хрусталя, брошенным в замершее озеро.
Но никто не мог лишить его простой радости – возможности говорить с ними. И любить этих людей за то, что они такие, непохожие на него. Он не уходил, чтобы дать им повод думать, будто они облагодетельствовали никчемного.

***
Попадая в новые места, он надевал новое Имя. Вместе с именем он сам становился Новым.
Для начала он подолгу привыкал к переливам звуков, издаваемых его собственной гортанью, разнашивая имена под себя, и только убедившись в их приятности, отдавал имена толпе. И в каждом приветствии слышал похвалу своей странной шутке.
Но он страшился прозвищ. Они снимали с него налет непредсказуемости, флер таинственности и оголяли его сущность, которую он так часто разменивал. Потому причиной его исчезновения могло послужить одно-единственное брошенное кем-то слово: «…ангел».

***
Вечерами с севера дул свирепый ветер. И не было в доме такого места, которое могло бы уберечь от его яростного стука в окна.
Потому она вскоре привыкла засыпать под любой грохот, под самый назойливый шум.
Ветер не оставил ее. И даже под двухметровым слоем земли, в дубовой постели она слышит его шаги и крепко-крепко спит.

читать дальше